Беларусская литература

К беларуской литературе относятся произведения созданные на беларусском, латинском, русском и польском языках как уроженцами современной Беларуси, так и Великого Княжества Литовского, БНР, Российской империи (период оккупации беларусских земель).

XV век

Летопись 1446 года с «Похвалой Витовту», «Сказание о великом князе Витовте» — памятник старобеларусской литературы начала XV века, одно из первых произведений беларусской светской панегирической прозы.

XVI век

Титульный лист издания «Песни про зубра» (1855)

Латинская поэма Николая Гусовского «Песнь о зубре».

Беларусские стихи Франциска Скорины, издателя перевода Библии на старобеларусский язык.

Один из отцов-основателей белорусской литературы, Симон Будный (1530-1593), учился в Кракове, в Италии и Швейцарии, где и познакомился с идеями арианства. В радзивилловском Несвиже, который тогда был центром кальвинизма, Будный основал кальвинистскую типографию, а затем издал перевод «Катехизиса» Лютера на старобеларусский язык. Его очередное произведение — «Об оправдании грешного человека перед Богом» (1562) было написано на беларусском языке. В этом сочинении автор еще более приблизился к арианству, за что и лишился покровительства Радзивиллов.

Одновременно Будный писал по-польски. Его новаторский перевод Святого Писания (Будный был также одним из наиболее выдающихся специалистов по древнееврейскому языку), так называемая «Несвижская библия», считается ценным памятником польскоязычной литературы.

С кальвинистской линией Радзивиллов был связан также Андрей Римша, которого специалисты считают первым профессиональным белорусским литератором. Он писал одновременно на старобеларусском и польском языках (его перу принадлежит, в частности, содержащий 2200 строф эпос Deketeros akroama, посвященный походу Стефана Батория на Псков), а также на латыни. Его кириллическая «Хронология» была напечатана на беларусском языке в 1581 в Остроге на Волыни.

Шляхта Великого княжества Литовского (беларусское государство до XVIII века) в то время активно полонизировалась, а польский язык на окраинах вытеснял старобелорусский, в обиходе были еще как минимум два языка — латынь и церковнославянский. Вскоре старобелорусский язык был полностью вытеснен из общественной жизни Великого княжества.

Переход беларусских авторов на польский язык был результатом военных катаклизмов XVII века. Они стоили Короне и Литве половины населения, огромную часть которого составляли мещане. В Литве уничтожение городов привело к истреблению беларусской интеллигенции. В период царствования Августа Сильного в 1697 году Варшавский Сейм отменил государственный статус беларусского языка в Великом княжестве Литовском (раньше старобеларусский не был исключительно языком простолюдинов, все короли династии Ягеллонов, включая Сигизмунда Августа, использовали его в частной корреспонденции). Таким образом, в XVIII веке в Беларуси функционировали два государственных языка: польский и латынь.

Интеллектуальная элита отказалась от беларусского языка. С того времени только православное и грекокатолическое (униатское) духовенство продолжало использовать старобеларусский язык, наряду со старославянским.

Эти языковые изменения отражались также в литературе. К этому периоду относятся первые попытки защитить родной язык от полонизации и освободить его от сковывающего влияния старославянского языка. Одним из таких защитников был реформатор Василь Тяпинский, шляхтич из полоцкого повета — один из первых беларусских беллетристов.

Другим важным литературным памятником той эпохи является «Дзённик» Федора Евлашовского (1546 – 1606) — своеобразный дневник новогрудского помощника судьи, написанный, по словам исследователя беларусской литературы Телесфора Позьняка, «в балагурном стиле, живым языком, полном полонизмов, характерных для польско-литовско-белорусской провинциальной шляхты, чьим хроникером и защитником Евлашовский являлся».

Критику полонизации шляхты в Литве можно найти в важном произведении того периода — в политической сатире под названием «Речь Ивана Мелешки, каштеляна смоленского, произнесенная им на варшавском сейме 1589 года в присутствии короля Сигизмунда III».

В ту эпоху влияние польской культуры было велико. В те времена беларусские литераторы очень часто ориентировалась на латинскую и польскую поэзию. Тогда появились стихотворения, адаптированные к просодии польского языка (с ударением на предпоследний слог) и с вкраплениями польских «макаронизмов». Этот стиль использовали поэты-силлабисты, которые писали на польском, старобеларусском и латыни — такие как Римша («Хронология»), Леонтий Мамонич и Афанасий Брестский. Вскоре эта польско-беларусская традиция дойдет до самой Москвы — благодаря знаменитому Симеону Полоцкому.

XVII век

Симеон Полоцкий является наиболее выдающимся восточнославянским поэтом XVII столетия. Он родился в 1629 году в Полоцке, учился в Киево-Могилянской, а затем в Виленской академиях. К этому периоду относятся его поэмы, написанные на польском и латинском языках. В 1656 году осел в Полоцке и принял монашеский постриг. За восемь лет в Полоцке сосредоточил вокруг себя группу писавших на беларусском и церковнославянском языках поэтов и создал т.н. «полоцкую школу беларусского барокко».

В 1664 году писатель перебрался в Москву. В Москве Полоцкий выступал за то, чтобы в систему русского образования ввели изучение латыни (чем прогневал церковных традиционалистов). Он пропагандировал вынесенные из Киево-Могилянской академии образцы барочной схоластической поэзии с характерными для нее жанрами (т.н. схоластическая драма) и польско-украинским принципом силлабического стихосложения. Этот польско-латинский принцип Симеон Полоцкий де-факто навязал русской поэзии, которая подчинялась ему вплоть до реформы Ломоносова во второй четверти XVIII века.

Пограничное положение Беларуси и влияние на нее разных культур способствовало появлению «макаронических» произведений, в которых причудливо смешивались польский и белорусский языки. Одним из авторов таких сочинений был Францишек Рысиньский.

XVII век

К XVIII веку относится интересный перевод на беларусский язык мольеровского «Лекаря поневоле» авторства Михала Цецерского. Ярким примером польско-беларусского макаронизма является, например, схоластическая пьеса «Комедия» Каэтана Марашевского.

Эпоха Просвещения была временем наиболее глубокой и многогранной полонизации культуры Великого княжества Литовского. Ни до, ни после этого местная элитарная культура не идентифицировала себя так сильно с польскостью. С другой стороны польская культура никогда ранее не испытывала такого доминирования ученых, литераторов и других людей культуры, родившихся в Великом княжестве или постоянно проживающих на его территории. Среди них были такие заметные фигуры, как Николай Радзивилл «Рыбенько», Юзеф Бака, Огиньские, Мартин Почобут-Одляницкий, Францишек Богомолец, Адам Нарушевич, Тадеуш Костюшко, Францишек Князьнин.

Полонизация Беларуси происходила главным образом благодаря просвещению. И действительно, в тот период на территории Беларуси не было такого выдающегося деятеля беларусской культуры, который бы выбрал вместо полонизации русификацию. Сильная и эффективная политика русификации Беларуси реализовалась лишь в XIX веке.

Многие из этих имен навсегда вошли в историю польской литературы. При этом их следовало бы одновременно отнести и к беларусской литературной традиции, которая была для них почвой и источником вдохновения.

Такой двойной статус в границах польской литературы имеют не только «явные» польско-беларусские поэты, как Адам Мицкевич или Сырокомля, но и более ранние авторы, например, Юзеф Бака и Адам Нарушевич.

Юзеф Бака родился в Новогрудке, учился в Виленской иезуитской академии, там же провел большую часть своей жизни. Литературное бессмертие и место в польской литературе обеспечила ему одна единственная книга: «Замечания о последних вещах и греховной злости», а точнее — вторая ее часть, озаглавленная «Замечания о неотвратимой смерти». Это посвященное весьма серьезной теме произведение состояло из гротесковых стихов с банальными рифмами. Гротесковое творчество Баки всегда было популярно у поляков, но при этом оценивалось неоднозначно (как известно из некоторых источников, сочинения Баки оказали глубокое влияние на поэтов, начиная с филоматов, в т.ч. Мицкевича, и заканчивая Лесьмяном, Галчиньским и Рымкевичем). Многие черты творчества Баки становятся понятны, если рассматривать его в контексте беларусской традиции: ее фольклора, языка, фразеологии, этнографии, версификации (в том числе стилистики тамошнего кукольного театра — батлейки) и поэтики беларусского барокко саксонского периода, включая сочинения непосредственного наставника Баки на поэтической стезе — Доминика Рудницкого.